Главное

«Арте повера» переводится как «бедное искусство». Важнейшее для художественной жизни Италии направление, заявившее о себе как революционное ровно 50 лет назад, на рубеже 1967 и 1968 годов, сегодня — классика модернизма, без которого художественная картина ХХ века была бы неполной. Начавшееся как собрание экспериментов итальянских художников, в основном из Турина, оно превратилось в ключевое течение, сегодня не нуждающееся в специальном представлении.

«Направление», «течение» — все эти слова недостаточно релевантны для описания непостоянной и разноплановой активности небольшой группы художников, собранных вместе молодым итальянским куратором Джермано Челантом на неполные 10 лет. Впоследствии пути их разошлись: каждый из них создавал (а те, кто жив, создают) собственные произведения, по-прежнему неизменно оригинальные. Заслуга Челанта в том, что он увидел в исканиях этих художников целостное явление и провозгласил его на языке политики, столь важном во второй половине 1960-х годов. Это было невероятное время пробуждения европейского самосознания. На повестке 1968-го стояли Пражская весна и парижский Красный май, война во Вьетнаме (насилие в Сонгми) и убийство Мартина лютера Кинга, гибель Гагарина и первый в истории захват самолета с заложниками в Палестине, хиппи и «Битлз».

Арте повера не отсылало ни к прошлому, ни к будущему. Предметом его изучения стало время «здесь и сейчас», время присутствия предмета искусства в его неприкрытой явленности, укорененной в бытии. Искусство перестало быть законченным, остановившимся, однозначным. активно общаясь между собой, художники предприняли попытку отказаться от законченного произведения в пользу процесса его создания и заменить рыночную ценность приглашением зрителя в соавторы. В конце 1960-х казалось, что это возможно: лучшие работы раскупали частные коллекционеры. Произведение создавалось прямо на их глазах, а потому этикетка с названием могла быть расценена лишь как нелепая помеха живому восприятию. Большое внимание уделялось особенностям контакта искусства со зрителем. В 1968 году художник яннис Кунеллис завел в галерею 12 лошадей и привязал их вдоль стен у кормушек — зрителям оставалось наслаждаться первобытной красотой животных, немного опасаясь их дикого нрава. И размышлять, например, об аграрном прошлом и настоящем Италии, а также о роли лошади в человеческой истории в целом. Как и многие работы того времени, эта именовалась «Без названия», — впрочем, с добавлением в скобках: «12 лошадей».

С конца февраля в Петрограде начали нарастать революционные настроения. 1 марта основная часть военного гарнизона Петрограда перешла на сторону бастующих. Верными присяге остались лишь небольшие части полков, стянутые у Зимнего дворца под началом командующего войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенанта С.С.Хабалова. В этой обстановке Хабалов принял
решение ввести войска в Зимний дворец. В большой двор вкатили тяжелые орудия, вошли пехота и переодетые в солдатские шинели городовые. Штаб развернули в помещениях, расположенных рядом с Салтыковским подъездом, защищенных каменной оградой и решеткой Собственного садика 1. В залах, выходящих на площадь, выставили окна и поставили пулеметы. Зимний дворец мог превратиться в последнюю крепость пошатнувшегося режима. Но к этому времени главная императорская резиденция Российской
империи, «оплот самодержавия», уже, по сути, таковым не был. Императорская семья с 1904 года, из-за болезни наследника и сложной обстановки в столице, постоянно проживала в Александровском дворце Царского Села, появляясь в Зимнем дворце только на официальных церемониях. А с 1915 года значительная часть дворца была превращена в хирургический лазарет на тысячу коек для тяжелораненых
солдат. Под лазарет были отданы все парадные залы, кроме Георгиевского. Это был лучший хирургический госпиталь,
оборудованный по последнему слову медицинской науки, здесь проводились самые сложные операции, в том числе и нейрохирургические. Госпиталь содержался за счет Министерства двора, а после Февральской революции также за счет отчислений служащих министерства, в том числе и на процентное отчисление служителей Эрмитажа.

В феврале 1917 года в лазарете находилось «более пяти сотен беспомощных людей, которые даже и не подозревали, что за деревянной перегородкой, рядом с их страдальческими койками, решено поставить пулеметы». Зимний дворец оказался под прицелом пушек Петропавловской крепости, солдаты которой перешли на сторону повстанцев. Понимая, какую угрозу такая ситуация несет раненым, полицмейстер Зимнего дворца И.А.Ратиев связался по телефону с великим князем Михаилом Александровичем. Около трех часов ночи великий князь приехал во дворец. Он провел совещание с генералом С.С.Хабаловым и военным министром М.А.Беляевым. Михаил Александрович отказался возглавить оборону дворца и отдал приказ очистить его от войск и военной техники. Его решение спасло жизни раненых и императорскую резиденцию.

Находившийся непосредственно рядом с Зимним дворцом Эрмитаж в дни Февральской революции, в связи с волнениями в городе, был закрыт для публики…