Прошло 260 лет с того момента, когда место «эксклюзивных» бесед обогатилось коллекцией картин и стало тем, что называется уже несколько столетий музеем Эрмитаж Императорским и сейчас — Государственным. Одним из великих дел Екатерины Великой стало создание этого культурного организма, исключительной институции с особыми традициями. Они разнообразны и своеобразны; вызывают иногда восхищение, иногда раздражение, иногда ненависть. Эрмитаж — это комплексный институт памяти, энциклопедия культуры и эстетических вкусов. Он достоин отдельного теоретического исследования, которое еще впереди.
Дата 260 не круглая, такие мы специально не празднуем. Некогда… Эрмитаж — в окружении постоянных нападок и наездов справа и слева — строит сейчас особую схему культурной активности и «культурного наступления» в новых глобальных условиях. Воплощенная в его зданиях, стенах и коллекциях, в истории собирательства, наконец, русская история является для всех поколений матрицей воспитания любви к Родине и гордости за нее. Развитая иерархия выставочных пространств (открытые фонды, резервные, сменные, постоянные и временные экспозиции, выставки в «спутниках») создают атмосферу диалога мировых культур, столь важного для воспитания динамического сосуществования культурного суверенитета с принципом единства мировой культуры. Наконец, исследования и реставрационные работы открывают новые шедевры или вскрывают неожиданные черты шедевров давно знакомых. Мы с нетерпением ждем возвращения из реставрации «Святого Себастьяна» Тициана.
Эрмитаж подает пример деятельности, спокойно и уверенно отвечающей на условия блокады и бойкота, навязываемых ему многими участниками мирового глобального противостояния. Диалоги культур часто строятся на противостоянии. Одно из таких увлекательных сравнений, предлагаемых Эрмитажем и журналом: барокко, представленное Фландрией, и романтизм, представленный Каспаром Давидом Фридрихом. Образ буйного фламандского натюрморта — манифест роскоши и богатства. Он наполняет Эрмитаж, помнящий Елизавету и Екатерину. Он блестит изумительными придворными костюмами и царскими драгоценностями. Рассказ о них оживляет и тех, кто пользовался этими вещами, и тех, кто их создавал.
Роскошью была и коллекция императорского Арсенала, да и само собирательство — тоже роскошь и важная часть образа музея, который создают и его сотрудники, оживляя роскошные вещи своим рассказом; и подвенечные платья великих княгинь начинают двигаться и блестеть, их драгоценности сверкают в движении; история оживает. Оживает она и благодаря обостренному вниманию к архитектуре выставок, о которой рассказывают дизайнеры, что для нас является новшеством. Особая архитектура выставок — тоже роскошь. Хорошо, что мы стали ее анализировать.
Собирателем царскосельского, ставшего потом эрмитажным, Арсенала был Николай Первый, человек очень разных настроений. В статье о костюмах приведены цитаты из его знаменитых распоряжений, вводивших русский национальный дресс-код для придворного присутствия. С Николаем же ассоциируется вторая тема выпуска — романтические настроения мирового искусства. Ее воплощает замечательная фигура Каспара Давида Фридриха, грустного мудреца, работы которого — по совету Жуковского — Николай покупал для собственных апартаментов, стимулировав возникновение в России лучшего за пределами Германии собрания столь почитаемого сегодня мастера. Это удивительная история о переплетении сантиментов между Германией и Россией — и на уровне личных связей монархов, и на уровне литературы, и в потоке художественных взаимовлияний. История с Фридрихом — предмет нашей гордости и повод для тревожных размышлений о сложных взаимных образах, соединяющих и разделяющих русскую и германскую культуры. Когда стоишь перед этими картинами и рисунками, есть о чем подумать; этому поможет давняя, но, как и всякая хорошая наука, ни капли не устаревшая статья легендарной Изергиной.
Музейная наука имеет свою эстетику. Будоражащие глаз и воображение фламандские «праздники жизни» превращаются в подробный каталог растений, в них изображенных. Рассматривать их не менее интересно, чем смотреть на «Лавки». История «экзотических» предметов — тоже особый увлекательный сюжет. Музей создает вокруг своих экспонатов множество интриг, мотивов и историй; они бывают очень разными и по-разному интересны при смене эпох. Это и делает Эрмитаж актуальным в любое время. У него всегда есть ответы на вызовы дня. Но это надо уметь увидеть. Мы же помогаем тем, кто еще не успел. Для этого журнал выходит в 40-й раз. Спасибо его команде.
Михаил Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа
академик РАН и РАХ
06.10.2024
