Волшебник из Венеции

Мариано Фортуни. Коллекционер. Художник. Кутюрье

Впервые в России Государственный Эрмитаж представил выставку ^[1] великого дизайнера ХХ века, получившего еще при жизни прозвище «Волшебник из Венеции». За все время существования его наследия в виде нескольких крупных коллекций — в России до сих пор не состоялось ни одной его выставки. Тем не менее имя Фортуни у нас широко известно, и в сознании русского зрителя оно, прежде всего, связано с двумя поколениями этой семьи.

Мариано Фортуни-и-Мадрасо (1871, Гранада — 1949, Венеция) — художник, инженер, фотограф, один из великих дизайнеров первой половины ХХ века, изменивших моду и пространство вокруг человека. Сын знаменитого испанского живописца Мариано Фортуни-и-Марсала, он унаследовал от отца не только талант художника, но и страсть к изучению истории искусства. Его наследие поражает своим объемом: сложно поверить, что это создал человек на протяжении всего одной жизни. Кажется, он мало интересовался чем-то выходящим за пределы его работы и творчества.

Прежде всего, мы должны различать двух Фортуни: отца и сына. Мариано Фортуни-и-Марсал (1838–1874), художник, родился в городе Реус, Каталония. Его дед лепил фигурки из воска и делал камеи. Мариано-отец был ключевой фигурой каталонской культуры, несмотря на некоторую архаичность стиля — одним из первых европейских модернистов, романтическим ориенталистом. Его сын, Мариано Фортуни-и-Мадрасо, — совершенно другой случай. Этот человек — мост от Вагнера к Прусту; он преуспел во многих искусствах и олицетворял особый вид творческого движения, основу художественного духа прекрасной эпохи до Второй мировой войны. Роман «Фортуни»^[2], написанный в 1983 году и сразу признанный шедевром, состоящий из множества кусочков на одну-две страницы, стиль которого напоминает французский пуантилизм, — радикальный, стильный, бесспорно элегантный — о нем. Генри Джеймс, Д’Аннунцио, Элеонора Дузе, Сара Бернар, многие другие… история жизни Марио Фортуни — это импрессионистская история одного из самых богатых периодов европейского искусства и литературы.

«Что касается платьев Фортюни ^[3], мы наконец остановились на синем с золотом, на розовой подкладке, которое было уже готово. Однако я заказал еще пять, от которых она с сожалением отказалась, предпочтя им синее. <…> Это случилось в тот вечер, когда Альбертина в первый раз надела синее с золотом платье Фортюни, которое, напомнив Венецию, заставило меня еще острее почувствовать, какие жертвы приносил я ради нее, не получая за это никакой благодарности <…> Платье Фортюни, которое было в тот вечер на Альбертине, казалось мне призраком-искусителем этой невидимой Венеции. Оно было сплошь залито арабским орнаментом, как венецианские дворцы, спрятанные, подобно султаншам, под сквозным каменным покрывалом, как переплеты библиотеки Амброзиана, как колонны, увитые восточными птицами, означающими попеременно смерть и жизнь и повторявшимися в переливах материи темно-синего тона, который по мере перемещения моего взгляда превращался в расплавленное золото по тем самым законам, что претворяют перед плывущей гондолой лазурь Большого канала в пылающий металл. А на рукавах была розовая подкладка с вишневым оттенком, настолько специфически венецианским, что его называют розовым тоном Тьеполо».

Марсель Пруст. «В поисках утраченного времени» / Marcel Proust. À la recherche du temps perdu. La prisonnièrel

Фортуни придумал две важные вещи: плиссированные платья в греческом стиле Delphos и набивной бархат, никогда не считая себя дизайнером одежды. Его родители коллекционировали редкую испано-мавританскую керамику, персидские ковры, исламскую чеканку и старинное оружие, древние восточные ткани. В начале 1900-х годов Фортуни изобрел методы текстильного крашения и печати по ткани, воспроизводя рисунки старинных гобеленов и изображений с картин старых мастеров. Сначала бархат окрашивался в нужный цвет, потом методом ручной печати (в том числе с использованием восточных методов) наносился рисунок, часто — металлизированными красками. Ткань становилась «ренессансной», рисунок выглядел как тканый.

«Из всех платьев и пеньюаров, которые носила герцогиня Германтская, как будто наиболее отвечали определенному намерению, больше всего были наделены специальным значением туалеты, изготовленные Фортюни по старинным венецианским рисункам. Исторический ли их характер или же, скорее, то обстоятельство, что каждый из них уника, придают им такое своеобразие, что поза наряженной в них женщины, поджидающей вас или с вами разговаривающей, приобретает значение исключительное, как если бы костюм ее являлся плодом долгого размышления, а ваш разговор с нею был оторван от повседневной жизни, словно сцена романа. Мы видим, как героини Бальзака нарочно надевают то или другое платье в день, когда им предстоит принять определенного гостя. Теперешние туалеты лишены такой выразительности, за исключением платьев работы Фортюни. В описании романиста не должно содержаться ни малейшей неопределенности, потому что платье это действительно существует и ничтожнейшие его узоры так же естественно положены на нем, как орнамент на произведении искусства. Надевая то или другое, женщина должна была сделать выбор не между почти одинаковыми нарядами, но между глубоко индивидуальными платьями, каждое из которых можно было бы наименовать».

Марсель Пруст. «В поисках утраченного времени» / Marcel Proust. À la recherche du temps perdu. La prisonnièrel

Фортуни создал тысячи рисунков, не повторяясь. Предполагают, что орнаменты и цвета он брал с картин Карпаччо, Тинторетто и других художников Возрождения в галереях Венеции.

^[1] Выставка организована при поддержке Lavazza, Итальянского института культуры в Санкт-Петербурге, представительства Fortuny в России и Fortuny Inc. (Венеция — Нью-Йорк).

^[2] Роман Пере Жимферрера (р. 1945, Барселона) написан на каталанском языке (переведен на английский) и получил премия Раймунда Луллия.

^[3] Перевод А. А. Франковского.

Полный текст статьи читайте в печатной версии журнала (№24).