Яхта «Полярная звезда»

Самая большая из всех российских императорских яхт была спроектирована как военный корабль с вооружением. Она вошла в историю Великой Отечественной войны, став одним из символов блокадного Ленинграда.

В 2023 — начале 2024 года меценат и потомственный коллекционер М. Ю. Карисалов преподнес в дар Государственному Эрмитажу уникальный комплекс вещей с императорской яхты «Полярная звезда». В него вошли 11 предметов мебели, книжка из офицерской библиотеки Journal d’un officier d’ordonnance (Paris, 1885) и блюдо Императорского фарфорового завода (СПб., 2020), вручную расписанное О. В. Будашовой по хромолитографии В. В. Игнациуса из альбома «Русский флот» (СПб., 1892).

«Полярная звезда» — яхта с удивительной судьбой, в которой были яркие и незабываемые моменты, связанные с жизнью императорской семьи, революционными событиями и подвигом советских моряков во время Великой Отечественной войны.

«Против Зимнего дворца вмерз в лед пароход „Полярная звезда“, бывший когда-то царской прогулочной яхтой. Однажды на яхту прибыл командир бригады подводных лодок Герой Советского Союза А.В. Трипольский. Направившись в устроенную на судне ремонтную мастерскую, комбриг обратился к работавшим там электрикам:

— Вам есть поручение.

Краснофлотцы встали и насторожились.

— Эрмитаж знаете?

— Еще бы, напротив нас будет.

— Мы там летом картины и гробницу Александра Невского упаковывали.

— Правильно, — сказал Трипольский. — Стало быть, вы должны знать и директора Эрмитажа, академика Орбели.

— Знаем, ученый человек, — почтительно отозвались краснофлотцы.

Трипольский продолжал:

— Сейчас он пишет научный труд, а в кабинете у него адская тьма. Ходит с фонариком „жиу-жиу“… Мозоли на руке натер… Мы случайно узнали об этом и обещали помочь. Надо побывать у него сегодня же и провести с корабля электричество прямо к нему в кабинет.

— Это мы в миг сделаем, товарищ комбриг, — сказал старшина электриков и вспомнил, как через несколько дней после начала войны эвакуировался Эрмитаж, вывозилось более одного миллиона экспонатов. Упаковкой картин, скульптур, различных вещей, найденных во время археологических раскопок, занимались сотни людей. И среди них были курсанты Военно-Морского училища имени Фрунзе под командованием вот этого старшины.

Встреча с Орбели осталась в памяти старшины, и, быть может, потому он с таким жаром принял теперь поручение Трипольского. В тот же день моряки-подводники протянули провод через набережную Невы в холодный кабинет ученого. Возвратившись, старшина рассказывал:

— Пришли мы, а там тьма, хоть глаза выколи. Подвели проводку к настольной лампе, дали свет. Академик обрадовался, даже в ладоши захлопал. Потом сели — закурили. Он на больные ноги жалуется: глянули мы под стол, а там электропечка бездействующая. Ну, мы мигом подвели контакты к печке, и спираль стала накаляться. Академик не знал, как нас благодарить. Вспомнил, что во время эвакуации моряки картины Ван-Дейка упаковывали, а мы говорим: ,,Так это мы и работали“. Он еще больше обрадовался. „Ну,— говорит,— в долгу я перед флотом, после войны рассчитаемся“…

Он считался своим человеком среди балтийских моряков. Он был их другом».

«Дружба с ученым». Н. Михайловский (по  К.Н. Юзбашян. Академик Иосиф Абгарович Орбели. — Москва : Издательство «Наука», 1964)

Официальная закладка судна состоялась 20 мая 1888 года на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге. Первоначально предполагалось оснастить его артиллерийскими орудиями крейсерского ранга и броней, поэтому при проектировании использовались чертежи английских крейсеров. В мирное время корабль должен был отвечать всем требованиям, предъявляемым к новейшей императорской яхте. Однако уже в процессе постройки решили использовать ее «исключительно для яхтенной службы». Поэтому значительное внимание уделили внутреннему убранству «Полярной звезды», которое по своему великолепию не должно было уступать дворцовым интерьерам. Это значительным образом повлияло на стоимость яхты, составившую внушительную по тем временам сумму — 3 577 100 рублей. Торжественный спуск на воду состоялся 19 мая 1890 года. На «Полярной звезде» император Александр III и Мария Федоровна неоднократно посещали Финляндию, Данию и другие европейские страны. В июне 1894 года цесаревич Николай Александрович отправился на яхте в Великобританию для встречи с невестой — принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской, гостившей у своей бабушки, королевы Виктории. С 1896 до 1914 года яхта принимала участие в смотрах Балтийского флота и торжественных встречах глав иностранных государств, здесь проводились дипломатические переговоры и устраивались роскошные приемы. 

После революции «Полярная звезда» участвовала в Ледовом походе (февраль-май 1918 года) по спасению российских кораблей от захвата германскими и финскими войсками. В 1930-х яхта была переоборудована в плавбазу подводных лодок, во время Советско-финской и Великой Отечественной войн она обеспечивала их выход на боевое задание. Как вспоминал участник тех событий писатель-маринист Петр Капица, «“Полярная звезда” еще кое-что сохраняла из прежней роскоши. Ее салон, кают-компания и многие другие каюты сверкали полированным деревом и позолотой. Обед подавался в шикарной посуде, а салфетки и роскошная скатерть на длинном столе имели царские вензеля». О былом величии «Полярной звезды» свидетельствуют и замечательные предметы мебели, которые поступили в собрание Государственного Эрмитажа.

В начале июля 1941-го яхта вместе с подводными лодками перешла в Усть-Лугу, а затем пришвартовалась в Ленинграде, у Дворцовой набережной, где простояла с сентября 1941 по май 1944 года. В окруженном, скованном полной блокадой городе моряки «Полярной звезды» помогли сотрудникам Государственного Эрмитажа провести в октябре 1941-го конференцию, посвященную 800-летию великого азербайджанского поэта Низами Гянджеви, а в декабре того же года — торжественное заседание, приуроченное к 500-летию великого узбекского поэта Алишера Навои. С пришвартованной напротив Эрмитажа яхты были переброшены кабели, по которым в зал научного заседания поступало электричество, и люди, забывая про голод и холод, читали и слушали научные доклады о жизни и творчестве Низами и Навои. Благодаря электричеству с «Полярной звезды» художнику ЛФЗ М. Н. Моху удалось в музее изготовить и обжечь в муфельной печи коробочку и бокал с росписями на сюжеты из произведений Навои; эти коробочка и бокал были выставлены в зале Совета, где проходило заседание.

10 декабря [1941 года] <…> Всеволод Рождественский, прибывший в военной форме, читал свои переводы стихов Навои, а в витрине были выставлены фарфоровый бокал и коробочка, специально расписанная к этому дню художником М. Н. Мохом. Эти фарфоровые изделия могли быть обожжены лишь благодаря помощи моряков. База подводных лодок «Полярная звезда», вмерзшая в лед Невы около Эрмитажа, протянула кабель в подвалы Эрмитажа для муфельной печи, в которой были обожжены эти изящные фарфоровые предметы. Через день юбилейное заседание было продолжено…

Борис Борисович Пиотровский. Страницы моей жизни. СПб., 1995. С. 195–196

Так Эрмитаж стал одним из символов блокады; его сотрудники, невзирая на нечеловеческие трудности, продолжали работать и сохранять музей — средоточие духовности, где даже ужасы войны не смогли сломить веру в будущую победу! И яхта «Полярная звезда» была верным помощником Эрмитажу в этом противостоянии.

Яхта завершила свою службу в 1961 году, когда была превращена в корабль-мишень для испытания советских корабельных крылатых ракет, что и привело к ее затоплению в Рижском заливе. Но память о ней сохранится на века, благодаря тем артефактам, которые оказались в эрмитажном собрании.

Дар М. Ю. Карисалова в год 80-летия полного освобождения Ленинграда от немецкой блокады приобрел особое значение, и поступившие предметы напомнили о подвиге эрмитажников и моряков «Полярной звезды» во время войны.

Марина Блюмин
кандидат искусствоведения, заведующая Сектором новых поступлений Государственного Эрмитажа, доцент кафедры истории и теории искусства Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна