Одной из фишек ставшего уже знаменитым эрмитажного хранения экспозиции костюма являются сундуки фирмы Vuitton, которые замечательны не столько тем, что сделаны этой фирмой, сколько тем, что использовались императорской семьей. И потому они не могут считаться вульгарной рекламой. представление открытого эрмитажного хранилища с платьями и этими сундуками почти совпало по времени с появлением большого рекламного сундука на красной площади. последнее вызвало скандал, и скандал вполне обоснованный, а Эрмитаж в очередной раз дал ненавязчивый пример хорошего вкуса в деликатной ситуации. другим примером является сегодняшнее сотрудничество Эрмитажа с Фондом Луи Вюиттона, в чьем безупречном выставочном зале, созданном Фрэнком Гери в Булонском лесу, Эрмитаж сперва представил «Танец» Матисса, а потом, вместе с ГМИИ, огромную выставку памяти Сергея Ивановича Щукина. Здесь имя Фонда послужило Сергею Ивановичу заслуженной рекламой.
Это всего два примера из многочисленных случаев, когда Эрмитаж не боится открытости и непростых ситуаций и находит возможность делать эту открытость полезной и доброй для всех, но не подставляющей музей под удары недоброжелателей, которых немало.
Примером многолетнего опыта подобной открытости является и Консультативный совет Эрмитажа. Мы не приглашаем себе в директора иностранцев, как делают итальянские музеи, но в течение многих лет мы приглашаем к себе директоров и бывших директоров лучших музеев мира, рассказываем им о своих проблемах и спрашиваем их совета. Годы работы показали, что такого рода прозрачность в высшей степени полезна для музея и играет огромную роль в создании его высокой репутации в мировом музейном сообществе. консультативный совет — это диалог между Эрмитажем и его друзьями. кроме того, готовность к диалогу может быть и выставочным принципом, именно так была создана совместно с венским Историко-художественным музеем выставка «Имперские столицы: Санкт-Петербург — Вена. Шедевры музейных коллекций». Ни мы, ни наши венские коллеги не побоялись сложить в единый пасьянс очень различные по уровню и истории вещи, находя в них неожиданные линии для сопоставления. Рискованный прием оказался очередным доказательством существования в мире единого музейного пространства.
