Статьи

Умирающий галл и Малые посвящения Аттала.
Из собрания Национального археологического музея Неаполя

 

Декабрь 2017 — 2018
Римский дворик Нового Эрмитажа

В составе экспозиции — уникальные памятники, римские копии с бронзовых оригиналов афинских посвящений: скульптуры умирающего галла, амазонки, перса и гиганта. Античные статуи восходят к знаменитому монументу победы над галлами, воздвигнутому около 200 года до н. э. на афинском Акрополе правителем Пергамского царства Атталом I.

«В этих скульптурах заключен философский вопрос: когда хочешь показать свою победу, что лучше изобразить — себя торжествующим или поверженных врагов? Подумайте, когда посмотрите»
(М. Б. Пиотровский).

«Когда вы войдете в зал, вы, несомненно, увидите, как прекрасно разместились там произведения из неаполитанского музея. Дело в том, что весь декор зала, включая колонны, переносит нас с вами в ту эпоху, и кажется, что скульптуры, представленные в нем, тоже перенеслись в то время»
(Паоло Джульерини, директор Национального археологического музея Неаполя).

Группа Малых посвящений была определена на основе сообщения Павсания; античный историк описал сюжеты композиций и упомянул о необычном размере фигур (Paus. I, 25, 2): «У южной стены Акрополя Аттал соорудил памятники, каждый приблизительно в два локтя, изображающие так называемую войну с гигантами, которые некогда жили на перешейке Паллены во Фракии, битву афинян с амазонками, славное дело их на Марафоне против мидян и поражение галатов в Миссии».

Ансамбль афинского памятника состоял из четырех композиций, каждая группа находилась на отдельном постаменте. Длина всей платформы достигала 124 метров, общее количество бронзовых фигур — около 120. Исторические обстоятельства, послужившие поводом к воздвижению скульптур, были связаны с военными кампаниями Атталидов. Памятники, изображавшие мифологические и исторические битвы с врагами Пергама и греческого мира: войны с гигантами и амазонками, отражение галльских набегов, победу над персами, получили название «Малые посвящения», поскольку эти памятники отличались меньшими размерами от Больших посвящений, установленных в Пергаме.

 

Государственный Эрмитаж и Фонд Братьев Хенкиных впервые представили выставку фотографий из уникального семейного архива с июля по сентябрь 2017 года.

Евгений Хенкин с терменвоксом. Берлин
Бумага, черно-белая фотография © Ольга Маслова Вальтер

 

Родные братья Евгений (1900-1938) и Яков (1903-1941) Хенкины родились в Ростове-на-Дону. После Октябрьской революции младший брат перебрался в Ленинград, а старший уехал в Германию и с 1926 по 1936 жил в Берлине. Судьба обоих сложилась трагично: Яков погиб на фронте, а Евгений был арестован и расстрелян НКВД. Многое в их судьбе ещё предстоит прояснить исследователям. Оригинальные плёнки, содержащие около 7000 снимков,  все эти годы хранились в семейном архиве.

 Кадры, запечатленные Яковом и Евгением Хенкиными, — это виды двух городов, массовые мероприятия, бытовые сцены, портреты родных и друзей. Яков снимает в парках и на стадионах Ленинграда, Евгений — на улицах и площадях Берлина. Но в объективы обоих братьев всё чаще, всё настойчивее вторгается политика. Советские лозунги всё навязчивей, портреты вождей все крупнее, а в Берлине мирные посетители кафе вдруг вскакивают в нацистском приветствии. Становится заметно, как легкость и открытость постепенно сменяются напряжением, нарастающим по мере усиления двух диктатур, вскоре унесших жизни обоих братьев.

Сайт Государственного Эрмитажа

 

В самом центре Петербурга, в доме на Старо-Невском проспекте в нашей семье сохранились (пролежавшие на полках) с 1930-х годов старые коробки с плёнками. Их создателями были два брата – Яков и Евгений Хенкины. Они родились в Ростове-на-Дону, но  в 20-е годы их разлучила революция: Евгений оказался в Берлине, а Яков в Ленинграде.  Там они и фотографировали. Лишь спустя 70 лет технологии 21 века позволили явить миру эти снимки, оказавшиеся сокровищем фотографического искусства и исторической памяти.

Летом 2017-го года в здании Главного Штаба Эрмитажа была открыта выставка «Братья Хенкины. Открытие. Люди Ленинграда и Берлина 1920-1930-х годов.»  Наша благодарность всем, кто принимал в этом участие, и, в первую очередь, М. Б. Пиотровскому и Дмитрию Озеркову и его команде, безгранична.

Удивительно, как люди, давно ушедшие, могут вернуться из прошлого.  Фотографии Хенкиных вошли не только в нашу жизнь, но и в жизнь тысяч людей, посетивших выставку или прочитавших о ней.  Через эти снимки многие восстанавливают эмоциональную связь со своей собственной семейной историей.

Эффект погружения в сложный, но светлый мир, снятый с огромным тактом и художественным чутьем двумя талантливыми авторами, очень ценен. Сила этих фотографий вызывает у нас желание показать все кадры, отснятые братьями, рассказать о них на разных языках и продолжить жизнь Хенкиных и их искусства.

Архив ждет длинный путь из 1930‑х годов в будущее.

 

Театральное представление на Масляном лугу. Ленинград
Бумага, черно-белая фотография © Ольга Маслова Вальтер

 

У итальянского моста на канале Грибоедова. Ленинград
Бумага, черно-белая фотография © Ольга Маслова Вальтер

 

Мальчик с собаками. Берлин
Бумага, черно-белая фотография © Ольга Маслова Вальтер

 

Ольга Маслова-Вальтер
Денис Маслов

Фабрика «Пятый Октябрь» Владимиро-­Александровского треста. Художник Н.С.Демков. Платок с портретом В.И.Ленина, 1924.

В 1924 году на фабрике «Пятый Октябрь» Владимиро-Александровского треста, по рисунку художника Н.С. Демкова, был изготовлен памятный платок с портретом Ленина.

Композиция платка традиционна и состоит из пяти частей, связанных с общим фоном. Центральное поле, украшенное погрудным портретом Ленина в круглом медальоне, окружает декоративный фриз с изображением шагающего будущего поколения советских людей и пояснительными надписями о денежной реформе, культурной революции и т. д. Темный коричневый фон изделия покрывает изысканный кружевной рисунок с включением портретов Маркса, Энгельса, Калинина и Троцкого. В октябре 1924 года была изготовлена пробная партия, а в ноябре запущено массовое производство этого изделия. Его вручали всем рабочим предприятия как памятный подарок, а также почетным гостям праздничных мероприятий фабрики, посвященных седьмой годовщине Октября. В январе 1925 года такие платки Н.К.Крупская дарила делегатам Первого Всесоюзного учительского съезда в Москве.

 

Фабрика Иваново-­Вознесенского текстильного треста. Художник С.П.Бурылин. Платок «Пионеры», 1924–1927

В 1928-м на одной из фабрик Иваново-Вознесенского треста был выпущен платок к 10-летнему юбилею Рабоче-крестьянской
Красной армии (РККА). В центре изделия помещена пятиконечная звезда с портретом видного революционного военачальника
М.В.Фрунзе. Каймовое оформление платка включало изображение красноармейцев и различные сюжеты на темы «Взятие Уфы»,
«Освобождение Дальнего Востока», «Крейсер “Аврора” на Неве». Фон центрального поля платка и каймы был заполнен сценами
сражений, военной техникой: пушками, самолетами и т.д. в чернобелой гамме. Данное изделие выделялось графичностью и обилием
изобразительных деталей.

Но не только новые праздники и памятные события стали основой для тематического развернутого сюжета штучных текстильных изделий. В 1924–1927 годах выдающиеся ивановские художники по текстилю В.И.Маслов и С.П.Бурылин создали серию платков, посвященных пионерской организации. Они выпускались предприятиями Иваново-Вознесенского текстильного треста. На белом фоне по краю были показаны пионеры, занимающиеся спортивными играми, несущие красные знамена, на которых размещался лозунг «Будь готов! Всегда готов!»

Революции бывают часто и разные (нидерландская, английская, американская, французская). Многие называют себя великими. Все они несут с собой коренные изменения образа и стиля жизни, но, к сожалению, и много крови.

Русская в этом смысле не исключение. Накопившиеся внутри блестящего имперского правления раздражение и ненависть взорвали политические скульптуры, культурные традиции, экономические уклады.

Давняя усталость и быстрота падения самодержавия создали иллюзию праздничной пляски свободы, веселой, бескровной, переполненной братской дружбой и миром. Верили, что в России будет не так, как у других. Ошиблись. За праздником пришли казни, мятежи, перевороты, чрезвычайные комиссии, страшная Гражданская война, брат, убивающий брата, пулемет вместо гильотины и полное разрушение всякой благополучной жизни.

Так бывает всегда, вспомним страшную тень Наполеона над революционной Европой. Однако проходит время, эмоции радости и ненависти притупляются — и становится видно, что революции меняют мир не только к худшему. На залитых кровью полях растут цветы, люди сохраняют свои языки и обычаи, а великих поэтов оказывается не меньше, чем прежде. История все равно идет вперед, что бы это «вперед» ни значило.

Русской революции 100 лет. Уже можно подводить определенные итоги и рассказать о ней с той точки зрения, откуда она лучше всего видна вся: из семьи Романовых, династии, уничтожение которой стало манией революционеров. Романовых винили во всех грехах и преступлениях, во всех ошибках и глупостях, которые разрушили великую Россию. Это тогда. А сейчас они святые великомученики,
главный символ невинно пролитой крови.

В любом случае они и их судьба — самый яркий и красноречивый символ Русской революции, хотя она не о них, а обо всей стране.

Готовя выставку, мы обнаружили, что в последнее время сведения о революции образовали в головах наших соотечественников странную смесь, где нельзя отличить не только факты от вымыслов, но и одни эмоции от других. Что же касается европейского наблюдателя, то он и вовсе запутался в мифологических фигурах вроде Распутина и в водовороте восстаний, мятежей, переворотов, штурмов.

Есть способ правильно сфокусировать взгляд — смотреть из Зимнего дворца, резиденции Романовых, попытаться увидеть то, что видел дворец. Главное, что дворец давно уже не видел императора. Много лет семья жила в других резиденциях. С начала Великой войны — в самых парадных и торжественных залах разместился огромный лазарет, где медицинское оборудование было изготовлено знаменитой фирмой Фаберже.

В других помещениях после отречения императора появились вдруг знаменитые в истории России люди. Великий поэт Александр Блок, великий исследователь Средней Азии академик Ольденбург, великий историк Тарле. Все они принимали участие в работе чрезвычайной комиссии по расследованию деятельности министров царского правительства. Это был первый, пока не очень страшный революционный трибунал. На его заседания в залы Эрмитажа в первый и последний раз приходил Ленин, архитектор последующих разрушительных событий.

Дворец был полон жизни. Разные представители новой власти старались использовать его для себя. Старые служащие пытались сохранить имущество. Предметом особой заботы выступал Эрмитаж. Бóльшая часть его коллекций была перемещена в Москву. Все оставшееся тщательно охранялось сотрудниками музея во главе с графом Дмитрием Толстым. Он постарался максимально отделить музей от
дворца, и это у него получилось.

Кошмаром для служителей дворца стало решение Временного правительства разместить там свою резиденцию. Попытки сохранить хоть какой-то порядок не давали результатов. Новых насельников было много. Многочисленная охрана из юнкеров превратила в казарменные комнаты изящные дворцовые анфилады. Торжественные залы типа Малахитового использовались для заседаний. Керенский поселился в царских апартаментах. Место для жилья в Зимнем дворце выделяли старым революционерам, например «бабушке русской революции» Брешко-Брешковской. Правда, была создана специальная комиссия Верещагина для фиксации ценностей интерьеров дворца. Но порядка не было.

Обострение обстановки внутри и на фронтах сделало необходимой эвакуацию имущества, еще не вывезенного в Москву. Два эшелона ушли. Третий остался, ибо начались октябрьские события. Большевики решительно готовились взять власть. Вокруг Зимнего началась почти комедийная карусель. Войска то торжественно уходили, то приходили. Керенский поехал за помощью. По всему дворцу расхаживали разные более или менее сомнительные личности, от жуликов до парламентеров. Русская революция жила, восхищаясь мифологией революции Французской. А тут был нужен штурм — штурм Тюильри с гигантскими толпами, стратегией движения колонн, героизмом швейцарских гвардейцев. Актеров не нашлось ни на одной, ни на другой стороне. Тем не менее Временное правительство
было арестовано именно во дворце. Когда великий Сергей Эйзенштейн снимал свой «Октябрь», то устроил на экране нечто вроде штурма Тюильри. А когда великий Жан Ренуар снимал «Марсельезу», то он уже лепил штурм Тюильри с «Октября».

Смотрители кладовых еще подсчитывали ущерб. Дирекция Эрмитажа пыталась остановить грабеж винных погребов. Но 30 октября Зимний дворец был объявлен государственным музеем наравне с Эрмитажем. Начинался новый «штурм Зимнего», бой за то, чтобы сделать его частью музея. Он длился еще 30 лет.

 

МИХАИЛ ПИОТРОВСКИЙ

 

Статья впервые опубликована в каталоге выставки Государственного Эрмитажа «1917. Романовы и Революция. Конец Империи» в выставочном центре «Эрмитаж-Амстердам» в 2017 году.